"Телега о Христофоре"
ободрав овечий труп, Христофор пошил тулуп. красной лентой обвязал — и пошпарил на базар. но к базару Христофора не пускают светофоры. Христофор на рафике потерялся в трафике. цель — скорее сбыть тулуп, ввечеру нагрянуть в клуб. там есть диджей и бабцы. там нормальные басы. но беда у Христофора: в пробке час уже который. отстает от графика по причине трафика.
на базаре за тулуп — в мае — кто бы дал и руб. жарит как в Ямайке. каждый ходит в майке. и потом, еще добраться до базара нужно, братцы. даже Костоправ и Ко не спасут от трафика. к слову, крыша — тоже в клуб: Христофора взять за чуб. так смотрящий приказал, чтоб ответил за базар. Христофору до базара — как компоту до нарзана. под вопросом явка по причине трафика. дело вот в чем: Христофор проиграл намедни спор. был бы ты почетче-ка, не было бы счетчика. робки шансы кредитора: в пробке рафик Христофора. скинем счетчик нафиг, а? по причине трафика. непреклонен Костоправ: раскошелься, раз не прав. не словчишь на рынке — огребешь на ринге.
в пробке время длится долго. плюс, конечно, бремя долга. будь ты хоть Фаррух Балсар, не проедешь на базар. чешет репу Христофор: неприятный коленкор. суп из тысячи залуп, а не деньги за тулуп. слышим шепот Христофора на заклятье светофора: пацану потрафи-ка, выведи из трафика. просит духа Христофор, чтоб скорей решился спор: не очнуться на колу б да легко продать тулуп. раздобыв кулек отравы, просят духа Костоправы, чтоб пришли вне графика деньги с наркотрафика. прикурив букет приправ, в клуб отчалил Костоправ. с ним — Фреза и Айболит. под полою — водки литр.
мчится христофоров рафик из затора на фиг, на фиг. до базара в два плевка долетел без трафика. эй, боярин! коль не глуп, за сто рэ возьми тулуп. до зимы повесите — выручите двести! в ноябре, как станет лед, мой тулуп уходит влет. здесь зимой не Африка. плюс проблема трафика. так не выйдешь на кроншпиц, не морозя двух яиц. а в тулуп уткнул табло — и комфортно, и тепло. сто целковых за тулуп отвалил, подумав, Зуб. он — одна поправка — лидер наркотрафика. у него и Костоправ будет завсегда неправ. и обязан с этих пор Зубу мазой Христофор. накатив дареный куб, Христофор отчалил в клуб, где пароль и явка. где деньги с наркотрафика.
"Телега о трубке"
примерил трубку на карман Иван Таренов, наркоман. и, пошустрив по закромам, на свет извлёк, давясь, Максима Горького роман и очень древний нариман. алжирец закивал: "charmant!" и обменял дивайс. а в трубке из змеиных жил по всем понятьям кто-то жил, кого боялся весь Алжир, и если б он один. такой магический питон, кому молился тот притон. с чего бы весь район потом глотал валокордин. и вышло так, что весь район, как партизанский батальон, сидел на лавке за бельём. и про себя бранясь, прилипли жители к окну в пятак, куда болтом сверкнув, как подобает пахану, в фуфайке вышел Князь.
прошамкал дворник: "берегись!" присвистнул фраер: "браво, бис!" попрятал цацки нефер: "peace!" сержант сказал: "не смей!" вскричала мать: "не трожь бельё!" вздохнул пахан: "хуё-моё!" когда, сверкая чешуёй, из трубки вырос Змей. бледней луны стоял Иван. он был неправ по всем правам, поскольку зелен был. и вам докажет это всяк: за неприметливость к вещам ему давно пора по щам. ужель из милости к прыщам прощать такой косяк.
Иван Таренов почесал затылок: "ходу с полчаса, а дальше — лесополоса, забор, колючка, часть. а там ракетные войска, они шарахнут из леска". сержант кивнул: "ну что, зека?" "каюк!" — ответил Князь. Иван сказал: "говно вопрос!" и двинул в сторону берёз, а Змей меж тем из трубки рос. и очень быстро рос. и в общем, скоро он достиг такой длины, что даже стих в рулон свернулся и затих меж гильз от папирос. и если точным быть совсем, стал километров эдак семь. ну чуть поменьше. только всем едва ли веселей: заглох Кабан. Рябой замолк. и клюв защёлкнул на замок Кастет. а ведь любому мог наковырять люлей. да что Кастет. ведь даже Князь, что было видно из окна, с братвой за лавкой схоронясь, молчал и ждал спецсил. а Змей, почуяв слабину, подумал: "стариной тряхну!", придвинул жало к пахану и закурить спросил. на миг оставим пахана: ему и так, видать, хана. перенесём вниманье на Ивана, что уже был прямо в части, где велись ученья. значит, завались РК, как всем известно из уроков ОБЖ. есть "Искандер". и "Тополь" есть. и "Точка-У", коль скоро весть о Змее разнеслась на весь военный контингент. Иван спросил: "взлохматим залп?" майор сказал: "о чём базар!" и сам министр приказал приколотить штакет. майор приколотил штакет, блюдя нехитрый этикет. команда в сторону ракет — и поднялись войска. словил два парика Иван. какой Ирак, какой Ливан. ведь "Тополь", доложу я вам, — не пуля у виска.
летит ракета прямо в цель, а Князь — измена на лице ль? — кепарь на лоб, и благо цел, с братвой залег под куст. у Змея прямо между глаз боеголовка взорвалась, снеся сарай и леса часть. сарай был, к счастью, пуст. пахан с братвой, покуда жив, про честь жиганскую забыв, таблетку водкою запив, нарезал по газам. а Змей (а Змею хоть бы хны) дал паровоз такой длины, что долетел он, пацаны, до города Казань. и тут случилось, ребзя, то, чего не видишь в шапито: короче, выдохнул Питон огнищем как факир, сверкнул язык как балисонг, исчез район, пропал лесок и наизнанку, как носок, вдруг вывернулся мир.
всё стало чёрным, как в кино. пойди теперь пойми, где дно. поскольку верх и низ — одно: сплошная пустота. и в пустоте висел Иван, висел Кастет, висел пахан и весь, короче, их шалман, включая и мента. висел сержант, майор и взвод, и сам министр — тот живот держал руками, чтобы тот не лопнул. а питон, не объясняя, что и как, теперь был ростом что червяк, и в трубке, к радости салаг, исчез, махнув хвостом. прошамкал дворник: "во дела!" присвистнул фраер: "видел, а?" очнулся нефер: "что, стрела?" сержант сказал: "была". спросила мать: "а тряпки где?" вздохнул пахан: "в Улан-Уде", и тут в щемящей пустоте возникли два крыла.
архангел вынул три свечи, еще какие-то ключи. "ключи от рая? не лечи." — Иван сказал, дивясь. потом подумал: "а чего? и если все уже того, то, в общем, ну тогда его", — и обменял дивайс.
прошамкал дворник: "берегись!" присвистнул фраер: "браво, бис!" попрятал цацки нефер: "peace!" сержант сказал: "не смей!" вскричала мать: "не трожь бельё!" вздохнул пахан: "хуё-моё!" когда, сверкая чешуёй, из трубки вырос Змей. бледней луны стоял Иван. он был неправ по всем правам, поскольку зелен был. и вам докажет это всяк: за неприметливость к вещам ему давно пора по щам. ужель из милости к прыщам прощать такой косяк.
Иван Таренов почесал затылок: "ходу с полчаса, а дальше — лесополоса, забор, колючка, часть. а там ракетные войска, они шарахнут из леска". сержант кивнул: "ну что, зека?" "каюк!" — ответил Князь. Иван сказал: "говно вопрос!" и двинул в сторону берёз, а Змей меж тем из трубки рос. и очень быстро рос. и в общем, скоро он достиг такой длины, что даже стих в рулон свернулся и затих меж гильз от папирос. и если точным быть совсем, стал километров эдак семь. ну чуть поменьше. только всем едва ли веселей: заглох Кабан. Рябой замолк. и клюв защёлкнул на замок Кастет. а ведь любому мог наковырять люлей. да что Кастет. ведь даже Князь, что было видно из окна, с братвой за лавкой схоронясь, молчал и ждал спецсил. а Змей, почуяв слабину, подумал: "стариной тряхну!", придвинул жало к пахану и закурить спросил. на миг оставим пахана: ему и так, видать, хана. перенесём вниманье на Ивана, что уже был прямо в части, где велись ученья. значит, завались РК, как всем известно из уроков ОБЖ. есть "Искандер". и "Тополь" есть. и "Точка-У", коль скоро весть о Змее разнеслась на весь военный контингент. Иван спросил: "взлохматим залп?" майор сказал: "о чём базар!" и сам министр приказал приколотить штакет. майор приколотил штакет, блюдя нехитрый этикет. команда в сторону ракет — и поднялись войска. словил два парика Иван. какой Ирак, какой Ливан. ведь "Тополь", доложу я вам, — не пуля у виска.
летит ракета прямо в цель, а Князь — измена на лице ль? — кепарь на лоб, и благо цел, с братвой залег под куст. у Змея прямо между глаз боеголовка взорвалась, снеся сарай и леса часть. сарай был, к счастью, пуст. пахан с братвой, покуда жив, про честь жиганскую забыв, таблетку водкою запив, нарезал по газам. а Змей (а Змею хоть бы хны) дал паровоз такой длины, что долетел он, пацаны, до города Казань. и тут случилось, ребзя, то, чего не видишь в шапито: короче, выдохнул Питон огнищем как факир, сверкнул язык как балисонг, исчез район, пропал лесок и наизнанку, как носок, вдруг вывернулся мир.
всё стало чёрным, как в кино. пойди теперь пойми, где дно. поскольку верх и низ — одно: сплошная пустота. и в пустоте висел Иван, висел Кастет, висел пахан и весь, короче, их шалман, включая и мента. висел сержант, майор и взвод, и сам министр — тот живот держал руками, чтобы тот не лопнул. а питон, не объясняя, что и как, теперь был ростом что червяк, и в трубке, к радости салаг, исчез, махнув хвостом. прошамкал дворник: "во дела!" присвистнул фраер: "видел, а?" очнулся нефер: "что, стрела?" сержант сказал: "была". спросила мать: "а тряпки где?" вздохнул пахан: "в Улан-Уде", и тут в щемящей пустоте возникли два крыла.
архангел вынул три свечи, еще какие-то ключи. "ключи от рая? не лечи." — Иван сказал, дивясь. потом подумал: "а чего? и если все уже того, то, в общем, ну тогда его", — и обменял дивайс.
"Район Девять"
итак, стройбат. идёт собрат за спичкою к собрату: товарищ, помоги собрать за клубом стекловату. и на душе такой сквозняк, что пахнет керосином. но мимо движется Пильняк в пальтишечке красивом. алё, братишка. гой еси, - подходят два собрата. позволь-ка у тебя спросить, ужели не Сократ ты? ведь до обид тревожит вид такого гражданина. умом прохожий так набит, что хоть порвись штанина. дружище, чавкой процунамь, откуда катишь вымя. и прихвастни-ка пацанам колёсами своими а есть чо дунуть - покажи. а чё найду - моё-на? а ну, брателло, расскажи - с какого ты района?
а на котлы за полцены? чё смотришь как на девок? и вот ответ: я, пацаны, с района номер девять.
ведь не боксёр, и не штангист, и от земли едва лишь. но первый побледнел, что глист, и бел - его товарищ. упал на ящики рулон с тяжелой стекловатой, как оказалось, что район не третий, но девятый. и пусть бы первый и седьмой, или четвёртый даже - не спас бы парня врач зубной от перетёртой каши. могли б и пятый, и шестой за все рамсы отделать. но, ёлки-палки лес густой - а девять - это девять и как ты там не назови - соскок ли, катапульта ль, но брешет главный визави: прости, братан, попутал. и, вынув денежный билет, - девятый не завалишь - вот пятачелло - больше нет, - скулит его товарищ. собратья шмыгают в стройчасть на задней передаче а он, пятеркой заручась, себе шагает дальше и долог день. и жизнь полна, как тот расклад пасьянса, когда фланирует Пильняк домой с киносеанса.